Мягко прикрыв за собой дверь, Ная как была — в сером пальтишке, в валенках — вбежала в комнату. Захлёбываясь от переполняющих её противоречивых эмоций — страха и восхищения, она зачастила:
— Мама, мы с Маем дракона видели! Летит, чёрный такой, с гребнем на спине, из пасти огонь пышет!
— Я его тоже видела, в окно, — озабоченно откликнулась мать. — Да хорошо, если это дракон, а вдруг это дохлар?
При слове «дохлар» глаза у Наи наполнились ужасом, её замутило. Не в силах стоять, она села на диван, вспоминая. что слышала об этих существах – злобных отвратительных оборотнях, которые могли принять любой вид, убивающих и пожирающих людей, от шкур которых отскакивали, как мячики, даже кумулятивные снаряды, а в пламени огнемётов эти твари чувствовали себя очень даже прекрасно…
— Мама, — пискнула Ная, — может быть, ты завтра не пойдёшь?
— Надо, доченька, — твёрдо ответила мама. — Сколько можно терпеть? Идёшь каждый день на работу, как в последний раз, порядка нет, на изношенных станках работаем, сырьё с гнилью дают… А ты не ходи, если боишься…
— Боюсь, — призналась Ная. — Очень боюсь. Тебе мне не стыдно в этом признаваться. Но с тобой пойду.
— Никому не стыдно, — ответила мама. — Боятся все, это естественно. Я тоже боюсь. Но преодолевать страх, когда надо, тоже должны все.
Зазвонил телефон. Ная схватила его.
— Май, ты? Мама говорит, это не дракон, это дохлар… — начала захлёбываться словами Ная.
— Да какой это дохлар? Он не менялся, значит, это дракон, — глубокий бархатный голос звучал успокаивающе.
— А драконы тоже ведь опасные…
— С драконом я справлюсь, — рассудительно ответил Май. — Я насчёт коня с Тимой договорился, он своего даст. А латы у Юрьича возьму. Ты его не знаешь, он директор областного краеведческого музея. И копьё – с электронным наконечником нужно, драконья чешуя серебро и золото не любит. Его я сам сделаю, выкую из наших обручальных колечек. Только там с другого конца тряпочка нужна, вышитая руками любимой…
— Поняла. Сейчас сяду вышивать.
— Так ты пойдёшь завтра?
— Обязательно.
Ная старательно шила, отгоняя от себя мысли о дохларе. «Это всего лишь дракон, — убеждала она себя, — дохлар им во столько обойдётся, что проще наши требования выполнить».
Забастовка на плодоконсервной фабрике, принадлежавшей фирме «Золотой овощ», возглавляемой олигархом с криминальным прошлым, Кышевым, шла уже третью неделю. Председателем стачкома выбрали отца Наи — инженера-технолога. Поскольку безработицы в городе было на редкость мало, требования повысить зарплату не было. Были требования — сменить изношенное оборудование, дававшее низкокачественную продукцию и приводившее к частым авариям. Городская власть боялась натравить против рабочих полицию, потому что в этом случае поднялась бы половина города.
Митинг у офиса компании начался рано утром. Ная с родителями и Май пришли одними из первых. Май был на коне, в латах, с копьём. Ная подала ему платок, он привязал его к копью и огляделся. Митинг активно собирался, принесли транспаранты с лозунгами, импровизированную трибуну, рупор.
Выступал уже третий активист, когда к митингующим подлетела чёрная сущность в блестящей чешуе. Май приготовился атаковать это существо, конь напрягся и всхрапнул… Существо дыхнуло пламенем, конь увернулся. Май развернул копьё и хотел было ударить страшилище, но оно превратилось в шар с безобразными выростами, и все поняли, что перед ними – дохлар.
С быстротой молнии метнулось одно из щупалец к Маю. Увернуться он не успел, щупальце обхватило его. Но тут послышался треск. Люди, отчаявшиеся, озлобленные люди, увидев в непонятной сущности концентрат, квинтэссенцию того, что мешало им все эти годы жить и радоваться жизни, стали выламывать камни из брусчатки и кидать в дохлара.
Нет, они ни на что не надеялись. Знали, что победить дохлара не стоит даже мечтать. Но меньше всего хотелось забастовщикам погибать без сопротивления.
Дохлар застыл, щупальце, в котором он держал Мая, ослабело. Почувствовав это, Май рванулся и освободился. Потрескавшиеся доспехи осыпались с него, как шелуха. Увидев это, люди стали кидать камни в дохлара с удесятерённой силой. В количестве ли их было дело, или в тепле человеческих рук, их нагревших, а может быть, в камни впиталась святая злоба людей, но дохлар улетел.
Люди не могли поверить своему счастью, они ликовали всей душой. Победить дохлара! Ещё с минуту назад такое не укладывалось у них в голове. Теперь они знали, что смогут всё, если будут вместе.
— Я одного не могу понять, — задумчиво сказала Ная, когда восторги чуть поутихли. — Дохлар такой дорогой, чем его приобретать, да ещё налоги потом за него платить — дешевле же наши требования выполнить…
– Эх, Ная, ты думаешь, Кышев сам по себе действует? — ответил Май. — Скинулись ему на дохлара другие олигархи, да и власть подкинула денежку. Боятся, что если мы победим — и другие рабочие начнут у своих требовать.
— Так ты предполагал, что это может быть дохлар?
— Предполагал, — твёрдо ответил Май. — Но надеялся, что это дракон.
— Новый год завтра, — мечтательно сказала Ная. — Так хочется, чтобы все наши поражения остались в прошлом году…
А тем временем дохлар прилетел к особняку Кышева, из последних сил залетел в чердачное окно и без чувств завалился спать. Ни изрыгать пламя. ни принимать новые формы он не мог – настолько он ослаб.
Очнулся дохлар на городской свалке, среди мусора и отходов. Изломанная мебель, рваные тряпки, пищевые отходы окружали его теперь. Почувствовав жуткий голод, он стал рыться в мусоре, выуживая то заплесневелый кусок хлеба, то ошмёток мяса с тухлецой, то гнилой овощ… Попадались ему и бракованные консервированные овощи местной фабрики, из-за которых и началась забастовка. Морщился, плевался, но ел, горько думая: «Что за люди! Один раз сплоховал, слабость показал — и они меня на помойку выкинули».
Поев, дохлар полетел к дому Кышева. он постоянно менял свой облик, и все, кто его видел — и люди, и животные, и птицы — в ужасе разбегались. «Как хорошо, что они меня боятся, — с удовлетворением думал дохлар. — Вот бы Кышев испугался меня так!».
Он хотел съесть олигарха, но увидел рабочих, митингующих под окнами офиса его фирмы, и идущие на них танки. Дыхнул он пламенем на танки – они остановились и сгорели.
А дохлар полетел к дому олигарха, расплавил стекло в окне, проник через решётку, приняв вид змеи, сожрал Кышева и его наследников и улетел в дикий лес.
— Дохлар перешёл на нашу сторону! Как же хорошо! — обрадованно сказала Ная, стоявшая со всеми на митинге.
— Да, это хорошо, но не совсем, — ответил отец. — Дохлары — существа малоразумные, разум у них — что у неандертальцев. А Кышева он убил — и что? Фабрика-то осталась в собственности фирмы, значит, место Кышева займёт Брысев.
— Брысев будет больше бояться — с воодушевлением ответила Ная.
— Не факт, — недоверчиво покачал головой отец.
Но всё же через несколько дней представителей стачкома позвали на сложные и выматывающие переговоры. Забастовщики твёрдо настаивали на выполнении своих требований, и их антагонисты вынуждены были отступить.
Рабочие радовались победе. Но только немногие понимали, что это — очередной ручеёк, который, сливаясь с другими, образует реку — большую, величественную. Великую победу пролетариев в грядущем
0 пікір