— Не пишешь ли ты стихов? — вдруг спросил Петр Иваныч.
— И прозой, дядюшка; прикажете принести?
— Нет, нет!.. после когда-нибудь; я так только спросил.
— А что?
— Да ты так говоришь…
— Разве нехорошо?
— Нет, — может быть, очень хорошо, да дико.
— У нас профессор эстетики так говорил и считался самым красноречивым профессором, — сказал смутившийся Александр.
— О чем же он так говорил?
— О своем предмете.
— А!
— Как же, дядюшка, мне говорить?
— Попроще, как все, а не как профессор эстетики.
«Обыкновенная история» Иван Гончаров
«Мирзоева в театре не любят. И в нынешнем российском, и в Станиславского в частности. Не любят и боятся. Он непонятен, он предупредителен и интеллигентен. Актеры поглядывают на него с опаской, хмурые администраторы на всякий случай улыбаются шире положенного, артисты замирают, в глазах благоговейный ужас, будто перед ними колдун» — пишет Андрей Васильев
Мирзоев был очень красноречив. Много и горячо говорил. Говорил об устаревших театральных традициях русской драмы. О том, как в современном театре все должно быть по-новому, или не по-новому, но от души, или не от души, но честно, а лучше и честно, и от души.
Корил глупых бездельников и лизоблюдов, разоблачал и клеймил воров в театральной среде. Раскрывал все известные ему схемы этого самого театрального воровства.
А я сидел и не понимал, когда начнётся мастер класс...
Какой-то человек за первой партой (как я позже выяснил преподаватель в академии) использовал каждую возможность (а чаще просто перебивал) и вставлял какой-нибудь дикий и невнятный вопрос. Вроде: «А как вам система Станиславского?», или «Какой спектакль вам нравится?», или еще вот: «Что для вас театр?» А я все ждал...
Мастер говорил о том, как забавно ему будет наблюдать за войной энергетических импульсов, и живых эмоций которые мы получаем в театре c технологиями трёхмерного кино, когда они станут ещё более правдоподобными. А я ждал мастер-класса и не понимал, почему все время про театр.
Мастер прерывался, выпивал воды и продолжал. Говорил о том как важно оставаться художником, творцом. Рассказывал как опасна для режиссёра смена приоритетов на примере Никиты Михалкова...
Студенты оживлённо внимали красноречивому преподавателю.
И тут я все же не выдержал и осмелился задать мастеру вопрос. «Мы учимся на высших режиссёрских курсах снимать кино. К нам часто приезжают очень интересные люди, большие мастера. Они много всего нам рассказывают, делятся с нами мировоззрением и бесценным жизненным опытом, что безусловно очень важно для развития личности… Но поймите меня правильно, эти великолепные профессионалы не дают нам никаких практических знаний, прикладных навыков. Мы учимся уже 3 месяца и через полтора года нам нужно снять фильм, а мы все больше нового узнаём о жизни театра, тенденциях киноиндустрии и прочих, весьма важных вещах. Сегодняшний мастер — класс называется — Работа с актёрами, позвольте узнать, будем ли мы сегодня работать с актёрами и получать от вас какие-то практические навыки?»
«Я бы и сам рад работать, а не сидеть и разглагольствовать. Вчера я давал задание вашим студентам-актёрам выучить куски из пьес Чехова. Кто-то выучил? И где вообще все актёры? И вообще, который там у нас час? Давайте прервёмся.» — ответил мастер.
После перерыва я на мастер-класс не вернулся, но зато взял комментарии, по счастливой случайности оказавшейся на лекции, Вероники Насальской (директора и актрисы театра ARTиШОК). Для неё имя Владимира Мирзоева, ведущего режиссёра театра Вахтангова, далеко не пустой звук. Это я к стыду своему ничего не знаю о театре и к ещё большему своему стыду никогда не стремился узнать, а заслуги его в кино для меня весьма сомнительны. Теперь я имею возможность сверить свои личные ощущения, как студента-магистранта, с оценками профессионала и с удовольствием разбавлю ими свою сухую летопись:
«Очень здорово, что такие мастера театра и кино приезжают к нам в рамках государственных обучающих программ в области исполнительских искусств. Жаль только, что доступ к информации и следовательно к профессиональным ресурсам — очень ограничен. Думаю, что большое количество профессиональных актеров казахстанских театров почло бы за честь присутствовать на таких мастерингахи и тем более — поработать с мастером в рамках тренингов и открытых репетиций. Вместо этого мы стреляем из пушки по воробьям — десять двадцать слушателей мастер-класса. Студенты сидят вяло и скованно, „не знают, что спросить“ у великого Мирзоева, багажа и знаний которого, хватило бы на пять сотен профессионально оснащенных актеров и режиссеров!»
Текст и фото Ивана Беседина
13 пікір